Мировые новости

Марш ультранационалистов в Ставрополе

Российские ультрарадикалы изменили тактику

Российские правозащитники бьют тревогу: ультрадикалы поменяли тактику. Теперь они ставят задачу не выгнать из России всех нерусских, а совершить неонацистскую революцию и прийти к власти. Российский правозащитный информационно-аналитический центр «Сова», занимающийся проблемами ксенофобии, констатирует снижение числа нападений радикальных националистов на инородцев». Тем не менее, эксперты отмечает новую опасную тенденцию: российские неонацисты поменяли свои цели и методы борьбы. От нападений на африканских студентов и выходцев из Средней Азии и Кавказа они переходят к антигосударственному террору в виде подрывов поездов, военкоматов, поджогов зданий прокуратуры и отделений милиции. «Изменились как тактика неонационалистов – это переход от ножей и огнестрельного оружия к взрывчатке, так и идеология – это в далеком будущем приход к власти путем «белой революции». Ранее таких глобальных целей они себе не ставили», - отмечает заместитель директора центра «Сова» Галина Кожевникова. В качестве примера она приводит подрыв дрезины на Октябрьской железной дороге в начале февраля этого года, к которому с большой долей вероятности причастны ультраправые. В прошлом году «Сова» зафиксировала не менее 22 подобных акций - поджогов, взрывов и ложных сообщений о минировании государственных объектов. «Мы точно знаем, что террор против власти декларируется как основная цель на большинстве сайтов, открыто пропагандирующих неонацистское насилие», – отмечает Галина Кожевникова. С тем, что неонацисты поменяли тактику, согласен и зампредседателя думского комитета по безопасности Геннадий Гудков. «Действительно, мы видим, как ультранационалисты переносят акцент. Но ни о какой революции они пока не думают», – считает он. По словам Гудкова, его последние откровенные беседы с сотрудниками правоохранительных органов подтверждают тревожные тенденции. «Вроде бы идет внешне успокоение, но такое впечатление, что это временное явление, связанное с перегруппировкой сил», - говорит депутат. Между тем правоохранительные органы страны оказались не готовы к такому повороту событий. «Государственные структуры находятся в каком-то параличе, и государству требуется много времени на осознание новых угроз», – говорит Галина Кожевникова. Это известная ситуация, когда генералы готовятся к прошлой войне. Кожевникова напоминает, что когда специалисты и правозащитники говорили о субкультуре наци-скинхедов, то государство заявляло, что такого движения нет, а есть простое хулиганство. Потом оно признало, что мотив ненависти – это не простое хулиганство, а расизм, но было уже поздно. К этому времени сформировались группы серийных убийц. «Сейчас государство признает, что есть неонацистское подполье, но не готово признать, что это подполье занимается антигосударственным террором», – говорит правозащитница. Чтобы осознать этот факт, государству необходимо время. Но, по мнению Кожевниковой, этот процесс произойдет быстрее, так как здесь затронуты интересы самого государства, а не конкретных людей, до которых властям, по ее мнению, нет большого дела. Тем не менее, эксперт признает, что пока у власти нет внятных стратегий для преодоления этой новой ситуации. В борьбе с радикальными националистами важнейшая роль отводится законодательной базе, которая до сих пор не совершенна. Закон о противодействии экстремистской деятельности достаточно широкий с точки зрения толкований и формулировок. «Под его действие подпадают и политическая оппозиция, и совершенно безобидные левацкие группы, и антифашисты, которые пропагандируют как насильственные, так и ненасильственные средства борьбы», – говорит Галина Кожевникова. Получается, что митингами несогласных и ультрарадикалами занимаются одни и те же люди из отделов по борьбе с экстремизмом. «Надо понимать, что центр по борьбе с экстремизмом – это механизм. Это как стиральная машина: есть инструкция, которой эта машина следует, и если эту инструкцию – в данном случае закон о противодействии экстремистской деятельности - не изменить, машина будет работать по той инструкции, которая существует на сегодняшний день», - отмечает правозащитница. Но сказать, что закон по борьбе с экстремизмом используется для сведения счетов с оппозиционными элементами, будет неправильно, полагает Геннадий Гудков. «Понятно, что мы не можем избежать перегибов, злоупотреблений и нарушений, но в целом он работает, в том числе для блага», – говорит депутат, подчеркивая при этом, что он не согласен с расширительным толкованием некоторых статей этого закона. «Сказать, что он используется только по назначению, было бы слишком большим оптимизмом. Безусловно, есть и перегибы, есть случаи применения этого закона совершенно не по существу с целью, скажем, снижения критических выступлений», – отмечает Гудков. Вот и получается, что спецподразделения используют для разгона митингов оппозиции, а взрывы поезда «Невский экспресс» остаются нерасследованными. Как отмечает Геннадий Гудков, оперативная работа, расследование и дознание – гораздо более сложные задачи, чем блокирование или патрулирование. «Тут особого ума не надо: эту работу легче показать, о ней легче доложить, легче отчитаться. А раскрывать преступления значительно сложнее, это требует совершенно иного качества работы, у нас не всегда система к этому готова», - признается Гудков. Автор: Сергей Морозов, Москва

dw-world.de