Читальный зал

Роберт ван Ворен

Затерянные страницы истории: Воспоминания о довоенном Подбродзе-Пабраде

Введение
Погода была наверно примерно такой же в конце июня 1941 года, когда нацистская Германия вторглась на территорию оккупированной Советами Литвы. И вот 67 лет спустя я еду в Пабраде (Pabrade) в поисках остатков еврейского прошлого этого городка. Синее небо частично закрыто облаками, температура выше +20 по Цельсию, и лес пропитан запахами лета. Ориентирами на пути служат нескончаемые лесные просторы вперемешку с сельскохозяйственными угодьями и попадающимися время от времени озерами. Поют птицы, и я, приехавший из густонаселенной страны, наслаждаюсь местным спокойствием, бесконечными просторами, не пострадавшими от вмешательства человека, и настоящими лесами, которые еще не урезаны до размеров парков. На подъезде к городу меня встречают кварталы все тех же советских многоквартирных домов, а немного дальше по дороге расположен Литовский центр для беженцев – заведение с сомнительной репутацией, стены которого оторочены поверху колючей проволокой.
Пабраде, Подбродзь (Podbrodz) был одним из довольно крупных еврейских штетлов на территории Литвы – не очень богатое, но активное сообщество, население которого составляло 650 семей, это около 3.000 человек, которые зарабатывали на жизнь в основном деревообрабатывающей и пищевой промышленностью (переработка мяса). Расположенный в 45 км от «литовского Иерусалима» – Вильны (Вильнюса), и на пути к более крупному еврейскому сообществу Свинцян (Свенционис), вдоль берегов причудливо извивающейся реки Жемяне (Жеймена), он служил курортным местечком для многих евреев, и в летние месяцы население получало дополнительные заработки от организации питания для отдыхающих. Изначально относящееся к Польше, это местечко после раздела Польши нацисткой Германией и Советами на основании Пакта Молотова-Риббентропа 1939 года отошло к Литве.
В 1940 году опять произошли изменения, и городок после «добровольной» потери Литвой независимости стал частью Советского Союза. Кое-кто из литовских евреев приветствовал приход советской Красной Армии, сочтя ее меньшим из зол и опасаясь, что в случае оккупации страны нацистской Германией, последствия для них будут значительно хуже. Такая позиция вызвала сильное возмущение в части литовского населения, особенно среди тех, кто страдал антисемитскими настроениями еще до советской оккупации, и именно они использовали это как предлог для начала яростных антисемитский действий. В результате усилилось напряжение между двумя сообществами. Оно достигло наивысшей точки за несколько месяцев до германского нашествия 22 июня. Именно тогда советский террор развернулся в полную силу. Массовые депортации литовцев начались всего за неделю до вторжения немцев. При этом антисоветские настроения легко трансформировались в оголтелый антисемитизм, хотя среди депортированных в Сибирь процент евреев был выше процента литовцев и поляков.
В то же время, несмотря на эти политические потрясения, нельзя сказать, что отношения между почти исключительно еврейской и польской общинами города Подбродзь изменились к худшему. Даже если антисемитизм и стал в городке более явным, этот штетл все-таки обошли стороной вспышки насилия, случавшиеся в некоторых общинах к западу от Подбродзя, а если что-то и случалось, то это было спровоцировано заезжими активистами-антисемитами откуда-нибудь из Вильно или студентами, приехавшими в Подбродзь с единственной целью учинить беспорядки.

Истребление евреев
Ситуация совершенно вышла из-под контроля летом и осенью 1941 года. Вакуум власти в период, когда Советы уходили, а нацисты оккупировали страну, вызвал страшный взрыв антисемитизма. По всей стране рядовые литовцы на практике применили практику нацистов, даже когда последние их об этом не просили.
Тысячи евреев были убиты в Каунасе: сотни из них забили до смерти железными ломами в гараже товарищества «Летукис» и зверски убили в еврейском районе Вилиямполе – без какого-либо участия немцев. В восточной части Литвы, которая изобиловала еврейскими городками, штетлами и деревнями, живущие там литовцы, поляки и белорусы развернулись против своих соседей, с которыми они мирно жили бок о бок не одно столетие. Особое рвение проявляли литовские партизаны-антикоммунисты, которые раньше боролись против Советской власти.
Они активно участвовали во всех последующих еврейских погромах. Они играли главную роль в массовом истреблении евреев в городах, практически не имевших литовской общины. Некоторые литовцы настолько усердствовали в своем палаческом угаре, что это вызвало недовольство немецких офицеров, и те попросили их умерить свой пыл.
В период между августом и декабрем 1941 года было убито более 130 тысяч евреев. Вблизи Подбродзя и Свенсян (Swentsyan) сначала были окружены, а потом вывезены на специальные площадки в лесу и уничтожены многие тысячи евреев.
Первого сентября 1941 года всех евреев Подбродзя для начала загнали во временное гетто между улицами Боярел (Boyarel) и Арнион (Arnion) на западном берегу реки Жемяне. 27 сентября примерно 300 из них прогнали по улице Малуно (Maluno) на стрелковый полигон к западу от города и там зверски убили. Большую по величине группу людей продержали в течение десяти дней в армейских казармах в жутких условиях, а потом вывезли в лес к западу от местечка Новый Свенсян (Свенсионелиай). Там их, вместе с еще восемью тысячами других евреев, привезенных из области, расстреляли из пулеметов, а потом уже под присмотром немцев раненых добили литовские партизаны. Расстрелы продолжались несколько дней. Больше недели продолжалось шевеление в горах разлагающихся трупов, прикрытых лишь тонким слоем песка.
Вскоре были убиты почти все остававшиеся в живых евреи Подбродзя. Одних захоронили в общих могилах, других оставили на съедение волкам. Еврейская община города Подбродзь прекратила свое существование. Как и другие общины в этом регионе. Немцам даже не потребовалось предпринимать никаких усилий, чтобы убедить оккупированных литовцев в том, что евреи были обязаны исчезнуть с лица земли

Почему?
Вряд ли кто-нибудь когда-нибудь сможет дать окончательный ответ, почему разразилась эта трагедия, и почему было истреблено более 80% литовских евреев.
Очевидно, что росту ранее существовавших, но скрытых, антисемитских настроений способствовала Советская оккупация 1940–41 годов, потому что многие отождествляли большевиков с евреями, и эту точку зрения среди литовцев активно утверждала немецкая пропаганда и пропаганда союзников фашистской Германии. Но это лишь часть объяснения. Литва и Нидерланды возглавляют список европейских стран с самым высоким процентом истребленных евреев.
Нидерландам потребовалось тридцать лет, чтобы честно посмотреть на свое прошлое и признать, что голландское население представлено в истории не только героями, и что, по сути, значительная часть населения страны приняла немецкие власти как «Божью волю», и с такой точки зрения, вопрос о сопротивлении снимался как таковой. Более того, именно голландский высокопоставленный чиновник создал внутренний паспорт для нидерландцев, который оказалось так трудно подделать, что это вызвало восторг немцев. Отличившегося чиновника отвезли в Берлин для встречи с Гитлером и соответствующего чествования. Этот паспорт стал главным инструментом отделения евреев от голландцев и основой для последующей депортации евреев в Аушвиц, Собибор и другие лагеря смерти. В Амстердаме, как и в Вильнюсе, была большая еврейская община примерно из 80.000 жителей. Из лагерей вернулось всего несколько тысяч, и, вернувшись, они обнаружили, что обратно их никто не ждал, а их имущество благополучно растащили бывшие соседи.
Но в то же время между Нидерландами и Литвой есть разница. Нидерланды заполнены музеями, мемориалами и памятниками, которые призваны напоминать жителям страны о том, что случилось с их соотечественниками-евреями. Каждый год вечером 25 февраля люди самого разного возраста собираются перед старой синагогой в бывшей еврейском гетто Амстердама, отдавая дань памяти февральской забастовке 1941 года, когда рабочий люд города отказался выйти на работу в знак протеста против первой депортации 425 евреев, которая состоялась 22 февраля 1941 года. Это событие считается началом так называемого Endlösung (нем. «окончательное решение») – истребления голландских евреев. И каждый год 4 мая в 20.00 страна замирает в минуте молчания в память всех жертв 2-й Мировой войны, среди которых и большая часть голландских евреев. Страшные страницы истории изучают в школе, в том числе говорят о тех, кто участвовал в организации депортаций, и о тех, кто просто смотрел на происходящее, предпочитая держаться в стороне. С этой историей знаком каждый гражданин Нидерландов.
Когда я приехал в Пабраде в июне 2008 года, то не увидел там никаких следов о еврейском прошлом этого местечка. Ничто не напоминает о бывших обитателях: нет ни музея, ни памятника, нет даже мемориальной доски на стене. Единственная памятная доска, которую мне удалось обнаружить, сообщала о литовцах, которые были заключены в здании советскими правителями в период с 1944 по 1949 годы.
Не осталось абсолютно ничего – как будто штетла Подбродзь никогда не существовало. Я покидаю городок, и меня переполняют боль, печаль и недоумение по поводу такого равнодушия к тяжелому прошлому этого места. Только потом, в следующий приезд в сентябре 2008, мне повезло больше – последний оставшийся в живых еврей из Пабраде поводил меня по городу и показал те места, которые он пытается сохранить: это остатки Еврейского кладбища в северной части города, памятник на стрельбище в лесу, скромные памятники в других местах, где были совершены массовые убийства евреев, причем три из них расположены рядом с Пабраде. Эти памятники скрыты среди деревьев или затерялись в пространстве полей, точно так же, как затерялась эта болезненная страница истории Литвы. Они были поставлены только благодаря помощи зарубежных благотворителей. Литовское правительство не сочло необходимым принять на себя ответственность за сохранение памяти о произошедшем, как не сочло оно для себя обязательным посещать ежегодные памятные мероприятия в лесу вблизи Свенсионелиай (Svencioneliai) в связи с убийством там 8 тысяч евреев. В 1994 году дата 23 сентября была объявлена Национальным днем памяти геноцида литовских евреев, и официально она сохраняется как день памяти. Но проходят эти памятные даты как-то почти незаметно, и скрыты они от людей не меньше, чем сами памятники.

Без прошлого нет будущего
Страна, не имеющая прошлого, не имеет будущего. Она никогда не сможет научиться на собственных ошибках и избежать их повторения в будущем. Ту же ошибку, если не хуже, совершает страна, которая пассивно, но целенаправленно искажает свое прошлое и лицемерно сообщает своим гражданам, что те были лишь жертвами оккупации и никак не сотрудничали с оккупационными режимами. Оно ставит себя выше закона, делает героев из тех, кто героями не был, и ничего не делает для того, чтобы избежать повторения подобных событий в будущем. Литва продолжает испытывать трудности обращения к своему прошлому, и не только в части участия жителей в массовом истреблении еврейской части населения, но и в части последующего сотрудничества с советским режимом.
Когда начинаешь говорить другим, что были убиты тысячи людей, это не очень впечатляет. Это все размыто, неприкасаемо, за этими цифрами не видят живых людей. Нидерланды до сих пор пытаются «переварить» убийство в 1995 году в Сребренице восьми тысяч мусульман. Этот мусульманский анклав в Боснии находился под охраной нидерландских сил ООН и был оккупирован Сербской Боснийской Армией под командованием генерала Ратко Младича. На глазах бессильных что-либо предпринять голландских солдат они отделили всех мужчин и мальчиков и убили их. Все восемь тысяч. Столько же, сколько евреев было убито под местечком Новый Свенсян (Novy Sventsyan). Сейчас многие голландские ветераны испытывают последствия посттравматического стресса, а страна все еще пытается понять, как так получилось, что «мы» стояли в стороне и смотрели, как убивают тысячи и тысячи невинных мужчин и мальчиков. Но даже в этом событии, произошедшем всего тринадцать лет назад, цифра теряет значение, потому что не так важно, сколько было жертв: пять человек или восемь тысяч. Значение возникает, когда видишь перечень имен погибших, читаешь истории их жизни и смотришь их фотографии. Тогда они оживают, разговаривают с нами и взывают к нам «помните!».
И вот представьте: прошло 67 лет. Из памяти почти полностью стерлись имена и жизненные истории, утрачены фотографии. Уже нет больше тех соседей, которые в ужасе наблюдали за происходящим, которые видели депортацию и слышали звуки выстрелов в лесу. Прошли пятьдесят лет немецкой и советской оккупации, и воспоминания тех, кто когда-то составлял половину населения Подбродзя, потускнели. Единственный способ вернуть память – рассказать историю жизни отдельных членов еврейской общины, людей, которые пережили войну и смогли вовремя уехать, которые спокойно прожили свою жизнь в других странах. Их истории могут вернуть к жизни Подбродзь и восстановить потерянные страницы прошлого Пабраде.
Полный текст книги Роберта ван Ворена Затерянные страницы истории на сайте robertvanvoren.com (Loist History – Memories of Podbrads (Pabrade) – Russian version.