Римский VI Железный легион, сформированный Цезарем во время Галльских войн в середине I века до нашей эры и просуществовавший около трех столетий, пользуется особой репутацией. Во-первых, он сыграл важную и далеко не благовидную роль в истории еврейского народа. А во-вторых, проник в советский фольклор: песня «Орел Шестого легиона» по сей день остается неформальным гимном отечественных археологов.
Легион – это нечто большее, чем просто воинское подразделение. Это 3,5-5 тысяч солдат, которые, благодаря отменной выучке и строжайшей дисциплине, сражаются, передвигаются, работают, живут как единый организм. Помимо номеров, легионам за боевые заслуги присваивали почетные эпитеты: II Неустрашимый, XVI Стойкий, XXI Стремительный. Легионерская этика – первооснова присяг и уставов всех армий нынешнего западного мира. На марше пеший легион порой преодолевал за день большее расстояние, чем варварские конные орды. Дороги и мосты, построенные римскими легионами, служат людям по сей день. За несколько часов легион способен был разбить лагерь, который потом существовал веками и нередко превращался в целый город – к примеру, в немецкий Кельн.
В имперскую эпоху легионы делились на западные, стоявшие в Галлии, Испании, Германии и других западных римских провинциях, и восточные, стоявшие в Греции, Египте и на Ближнем Востоке. Шестых легионов было два: VI Победоносный был дислоцирован в Испании, а VI Железный большую часть времени своего существования провел в Палестине и окрестностях: подавлял восстания евреев, сражался в Коммагене, Месопотамии, Аравии, доходил и до Армении.
В 132 году в Иудее поднялось восстание Бар-Кохбы. Это была последняя отчаянная попытка евреев освободиться от римской власти. Захваченные врасплох, IX Испанский и XXII Дейотаров легионы понесли тяжелейшие потери, от которых так и не оправились, и были расформированы. Император Адриан стал спешно стягивать войска для подавления восстания. В частности, из Сирии (по некоторым предположениям, из Аравии) был переброшен VI Железный легион. Он встал лагерем в Галилее, в стратегической точке в долине Мегиддо – там, где с незапамятных времен происходили битвы, решавшие судьбы Палестины.
Опираясь на эту базу и действуя совместно с X Стерегущим пролив легионом, дислоцированным в Иудее, «железные легионеры» за три года жестоко подавили восстание Бар-Кохбы. Историк Дион Кассий писал, что жертвами римской ярости стали 580 тысяч человек, было разрушено 50 городов и 985 деревень. Это был оглушительный удар для еврейского народа, именно тогда ставшего в своих родных землях национальным и религиозным меньшинством. Император Адриан запретил евреям хоронить своих павших и вообще отправлять какие-либо иудейские обряды, повелел сжечь священный свиток Торы на Храмовой горе, водрузил статуи Юпитера и свою собственную на руинах Второго Иерусалимского храма (разрушенного за 65 лет до того при подавлении предыдущего восстания) и даже демонстративно переименовал провинцию Иудея в Сирию Палестинскую. Евреи-беженцы рассеялись по всему свету, положив начало еврейской диаспоре, существующей по сей день.
Римляне, впрочем, тоже понесли потери – по свидетельству того же Диона Кассия, настолько серьезные, что император в докладе Сенату по итогам боевых действий опустил традиционную формулу: «Если вы и ваши дети в добром здравии, это хорошо; я же и мои войска здравствуем». Потрепанный Шестой легион вернулся в свой лагерь близ Мегиддо и стоял там больше ста лет, лишь время от времени выдвигаясь на боевые или инженерные операции в Месопотамию или в Африку. Все это время его присутствие было залогом надежности римской власти в Галилее и Самарии.
А однажды – когда-то во второй половине III века – Шестой легион не вернулся из очередной отлучки. Историкам так и не удалось точно установить, что с ним случилось: то ли погиб во время катастрофического похода императора Валериана против персов в 260 году, то ли был куда-то передислоцирован. Обжитой лагерь в долине Мегиддо постепенно пришел в запустение.
Но память о Шестом легионе пережила сам легион: в бытующем до сих пор названии той местности Ладжун безошибочно угадывается искаженный латинский legio. Хозяева у этих земель менялись часто: в VII веке римлян (точнее, уже византийцев) вытеснили арабы, в XI-м явились крестоносцы, в XII-м – опять арабы, в XVI-м – турки, в XX-м вернулись после почти двухтысячелетнего отсутствия евреи. В результате арабо-израильской войны 1948 года деревня Ладжун (в ней тогда впервые со времен легионеров жило больше тысячи человек) прекратила свое существование. Ныне на ее месте находится кибуц, которому дали историческое название Мегиддо.
Где примерно находится заброшенный лагерь Железного легиона, известно было, в общем, довольно давно. Но обнаружить его остатки археологам никак не удавалось. И лишь в конце июня 2013 года у Йотама Теппера из Израильского управления древностей наконец получилось.
Теппер со своей группой уже много лет копает окрестности Мегиддо. Его имя прогремело на весь мир в 2005 году, когда он нашел там древнейшую из известных христианских церквей (середина III века). С тех пор он целенаправленно искал лагерь Шестого легиона. Изучал монеты и черепки, которые находили у себя во дворах жители кибуца. Прослеживал трассы древних водопроводов и дороги, на которой нашли остатки вехи с пометкой, что до лагеря две мили. Скрупулезно изучал спутниковые снимки. Наконец все сошлось в одной точке, и специальный радар подтвердил догадку: небольшой холм скрывает древнее укрепление в виде квадрата со стороной 250 метров – характерная планировка древнеримского военного лагеря.
Отмечая близкое соседство лагеря Шестого легиона с ранее обнаруженной церковью, Теппер предполагает, что часть легионеров могла принадлежать к христианской общине. Тут стоит заметить, что середина III века – период ожесточенных преследований христиан в Римской империи (250-й – как раз год Дециева гонения с множественными арестами и пытками тех, кто не почитал римских богов).

Другой легион

Однажды летом 1975 года в Крыму, на раскопках древнегреческого Херсонеса, два друга-археолога, Александр Козлов и Владимир Рудаков, обсуждали роман чешского писателя Йозефа Томана «Калигула, или После нас хоть потоп» (первое русское издание в переводе И. Холодовой – 1963 год). Обоих воодушевила «Песня легионеров» из этой книги:

Пусть я погиб у Ахерона,
Пусть кровь моя досталась псам –
Орел Шестого легиона
Все так же рвется к небесам!

Томан написал лишь два куплета. Не лишенный поэтического таланта Козлов по настоянию Рудакова сочинил еще три. В соседней палатке обнаружился весельчак Владлен Колногоров, археолог-любитель, у него под рукой оказалась гитара – он тут же подобрал мелодию, и на следующий же день песню представили на суд Херсонесской археологической экспедиции.

С тех пор прошло почти сорок лет. Но и до сих пор окрестности почти любого археологического лагеря на территории бывшего СССР вечерами оглашаются нестройным ором:

Все так же храбр он и беспечен,
И дух его несокрушим.
Пусть век солдата быстротечен –
Но вечен Рим!

Вариантов текста – почти как у «Мурки», авторство часто приписывают Высоцкому, отдельные наивные люди в интернете просят «скинуть оригинальный латинский текст» – короче, самая настоящая народная песня. Помимо всего прочего, она стала гимном исторического факультета Уральского университета – альма-матер Козлова.
Орел из названия и первого куплета – это древнеримский аналог военного знамени: бронзовый орел на длинном древке – священный символ, утрата которого покрывала позором весь легион.
Боевой путь VI Железного легиона описан в песне довольно точно. «Калиг солдатских топот мерный» Шестого легиона раздавался и на реке Ахерон в северо-западной Греции (в одном из вариантов вместо «у Ахерона» поется «под Ерихоном» – этот город «железные легионеры» тоже повидали), и «под палестинским знойным небом», и «в сирийских шумных городах», и «в песках Ершалаима», и на Евфрате. Очень точно схвачена и та самая легионерская этика: «На раны плюй – не до того! Пусть даст приказ Тиберий Август – мы с честью выполним его!».
Короче говоря, бравые солдаты VI Железного легиона, стоявшие лагерем в долине Мегиддо во II-III веках нашей эры, вполне могли бы сделать эту песню своим собственным гимном.
Артём Ефимов шеф-редактор The Village