Краеугольным камнем идеологии стран Балтии являются исторические события 1939-1945 гг. В рамках официальной трактовки эти республики предстают обязательно как безмолвные жертвы двух режимов: фашистской Германии и Советского союза. Противоречивые моменты истории Второй мировой войны при этом довольно часто «выпадают» из этой концепции. К таковым событиям с полным правом можно отнести планомерное уничтожение на территории Литвы еврейского населения, проживавшего в республике до начала войны. Холокост стал одной из самых трагических страниц литовской истории, которая писалась фашистскими оккупантами вместе с самими литовцами. Однако в современном обществе Литвы эти события не находят столь же заметного места, как проблема «тройной оккупации», и воспринимаются, скорее, как часть «отдельной» истории еврейского народа, считает доктор исторических наук, лектор кафедры истории гуманитарного факультета Клайпедского университета, специалист по проблеме Холокоста в Литве и Восточной Европе Гекторас Витку.:

— В чем Вы видите причины трагических событий, сопряженных с Холокостом в Литве во время Второй мировой войны?

— В историографии главными предпосылками Холокоста в Литве указываются период кризисов 1938–1939 гг. – как геополитического свойства, так и собственно политических (потеря Клайпедского края, ультиматум Польши и договор с СССР) – а также укрепление антисемитских настроений литовского общества, потеря независимости Литвы в 1940 г., и нацистская оккупация в 1941–1944 гг.
Но особенно важно подчеркнуть факт, что эти события играли роль исторического контекста, поскольку Холокост в Литве имел целую цепь предпосылок политического, идеологического и социально-экономического характера. К политическим предпосылкам нужно отнести проблемы развития гражданского общества в Литве в период независимости в 1918–1940 гг.: тенденции укоренения в коллективном сознании литовской общественности этнического и примордиалистического национализма, причиной которых стало установление (после переворота 1926 г.) авторитарной системы власти.
В политической концепции авторитарного режима в Литве главную роль играли не только идеологические установки националистического характера, но политические тенденции «учреждения» литовской нации по модели «корпоративного общества» (по аналогии с фашистской Италией).
С этими тенденциями были сопряжены и идеологические предпосылки Холокоста в Литве. Но в идеологическом контексте главную роль, по моему мнению, играл не только антисемитизм, который в Литве даже в период авторитарного режима был достаточно умеренным и «управляемым», но «выталкивание» еврейской части населения за пределы политического, социального и культурного проекта Литовского государства. Корпоративная концепция литовского национализма группам населения нелитовской национальности сулила единственный сценарий возможного участия в жизни литовского общества – полную ассимиляцию. В общественном дискурсе литовцев межвоенного времени евреи стали оцениваться как «второсортные граждане» (или, как неоднократно выражался Президент Литвы Антанас Сметона – «гости»), которым предоставлялась ограниченная роль только в социальной и экономической сферах жизни страны.
Не менее важную роль в контексте предпосылок Холокоста в Литве имели и тенденции экономического характера. Еврейские предприниматели доминировали в секторах среднего и малого бизнеса Литвы и были главными конкурентами немногочисленных литовских предпринимателей, а нередко и государственных предприятий.
Поэтому, несмотря на тот факт, что еврейское предпринимательство являлось неотъемлемой частью всей экономической системы Литвы, власть и большая часть литовской общественности стало склоняться к тенденции определения еврейского предпринимательства как «еврейской экономики», то есть «чуждого элемента», присутствие которого сулило опасность экономическим интересам литовского народа и государства. Данная тенденция особенно отчетливо проявилась в период экономического упадка в Литве 1929–1937 гг., когда в общественном дискурсе Литвы еврейские предприниматели обвинялись в вывозе «литовского капитала» из страны и в «подрывной» экономической деятельности. В это время началась эпоха так называемой «литуанизации экономики Литвы», которая подпитывалась идеологическими установками модернизированного (социально-экономического) антисемитизма.
И главной чертой этого процесса стала тенденция к соотнесению экономических трудностей Литвы с «национальными и культурными особенностями деятельности евреев».

— В каких местах на территории Литвы располагались гетто?

— На территории Литвы с 1941 по 1943 гг. гетто располагались в Вильнюсе, Каунасе и Шауляй. В сентябре 1943 г. Вильнюсское гетто было ликвидировано, а гетто в Каунасе и Шауляй перешли в прямую юрисдикцию СС и были реорганизованы в концентрационные лагеря. Их ликвидировали в июле 1944 г.
Кроме трех упомянутых «центральных» гетто, на территории Литвы в период июня–октября 1941 г. действовали так называемые временные гетто, которые располагались в центрах волостей и областей. По существу они были лагерями временной изоляции задержанных и обреченных к смерти евреев, но многие из них выполняли функции гетто. В них до осуществления «окончательного решения» (массового расстрела или депортации в главные гетто) содержались евреи отдаленных местностей, которых использовали как временную рабочую силу. Многие узники «временных гетто» были убиты до октября 1941 г. В провинции Литвы выжили (были спасены местными жителями) не более 4–5 % евреев.

— Какую роль в геноциде еврейского народа сыграло местное население?

— Роль местного населения Литвы в Холокосте была неоднозначной по нескольким причинам.
Геноцид еврейского населения (особенно идеологическую и политическую его части) в Литве инициировали оккупационные власти Третьего рейха, но литовское население играло важную роль в активных стадиях приведения программы геноцида.
Уже в первые дни войны между Третьим рейхом и Советским Союзом в Литве началось антисоветское вооруженное восстание (так называемое «Июньское восстание»), во время которого в некоторых городах и местностях начались погромы еврейской части населения. Во многих случаях главными зачинщиками погромов и других преступлений подобного рода были не только повстанцы, но и другие слои литовского населения.
Именно волна антиеврейских преследований во время восстания привлекла пристальное внимание оккупационных властей, и в ее высших слоях незамедлительно было принято решение использовать «антиеврейские устремления» местного литовского населения в планировании и реализации политики «Окончательного решения еврейского вопроса».
Не менее важную роль в этом отношении играла и позиция временного правительства Литвы, созданного в период «Июньского восстания», и которое в течение своей деятельности (с 24 июня по 5 августа 1941 г.) приняло целый ряд постановлений, направленных против еврейского населения (к слову, пост министра коммунального хозяйства во временном правительстве занимал отец лидера Саюдиса Витаутаса Ландсбергиса – Витаутас Ландсбергис-Жямкальнис – прим. RuBaltic.Ru). Евреи Литвы были лишены всех гражданских прав, и это очень сильно подействовало психологически не только на них самих, но и на разные слои литовского населения.
Такая ситуация играла на руку инициаторам Холокоста. Уже в июле 1941 г. оккупационные власти в городах и местностях Литвы начали формирование литовских полицейских батальонов и специальных подразделений, в деятельность которых были включены и так называемые «специальные задачи».
Таким образом, литовские полицейские подразделения принимали участие во всей цепи геноцида евреев, начиная с отбора жертв и заканчивая массовыми экзекуциями.
Нет сомнений, организатором Холокоста был нацистский режим, но часть литовского населения стала главным исполнителем политики геноцида евреев в Литве.

— Оказывало ли еврейское население сопротивление?

— Предпосылки и условия организованного сопротивления сформировались только в раньше упомянутых «центральных гетто», в которых свою деятельность пытались расширить несколько подпольных организаций, таких как «Организация антифашистской борьбы» и «Объединенная организация партизан». Это были организации сионистского рода, поэтому они столкнулись с трудностями формирования совместных действий с группами сопротивления местного населения и советского подполья.
Вышедшим из гетто членам этих организаций было очень трудно интегрироваться в отряды красных партизан, поскольку вследствие идеологических и политических разногласий к евреям, бежавшим из гетто, относились с недоверием.
По разным оценкам, в вооруженном сопротивлении в Литве участвовало около 1500–2000 человек. Но в гетто постепенно установилась практика не только вооруженного, но и морального сопротивления (подпольные школы, театр Вильнюсского гетто и т. д.), которое многим узникам гетто помогло не сломиться и духовно, и психологически, а также сохранить хребет своей национальной самости, а проще говоря, сохранить человеческое достоинство.

— Какое место тема геноцида еврейского народа занимает в общественном дискурсе современной Литвы? Можно ли говорить о существовании в Литовской республике стратегии коллективной амнезии касательно злодеяний в отношении евреев?

— Это очень актуальный вопрос. В начале 90-х годов, когда в Литве в открытую был поставлен вопрос о геноциде евреев и роли в нем литовского населения, реакция была очень резкой и острой. Но очевидных попыток отрицать сам факт Холокоста не было. Постепенно проявились только тенденции оспаривания участия части литовского населения в Холокосте и квестионирования истинного масштаба коллаборации разных групп литовской общественности. В этом контексте особую роль начали играть идеологические установки, связанные с так называемой концепцией «симметрии геноцидов» (то есть оценки геноцида евреев в Литве как мести литовского населения евреям за их «активное участие» в помощи и проведении советских репрессий против литовцев в 1940–1941 гг.), которые пользуются некоторой популярностью и в нынешнее время.
В общественном дискурсе современной литовской общественности в отношении Холокоста утвердился принцип «исторического отбора».
То есть в общественной коммуникации Литвы доминируют тенденции восприятия Холокоста как отдельного эпизода Второй мировой войны, больше всего связанного с трагедией евреев, но не всего общества Литвы.
Поэтому в большей части литовской общественности преобладают установки оценивать Холокост отдельно от негативного исторического опыта литовцев. Многим литовцам все еще трудно воспринять факты, что, например, пакт Риббентропа–Молотова определил не только судьбу прибалтийских народов, но и евреев, что репрессии советской власти в Литве 1940–1941 г. трагически коснулись не только литовского, но и еврейского населения, и что «Июньское восстание» было не только мужественным актом сопротивления литовцев, но и преддверием Холокоста в Литве. Весь комплекс упомянутых установок можно определить как некий особенный вид «частичной коллективной амнезии», которая негативно влияет на историческое осмысление всего спектра предпосылок, причин и последствий Холокоста.

— Какие меры были приняты литовским правительством после 1991 г. в рамках признания Холокоста на территории Литвы во время Второй мировой войны?

— В течение 1990–2012 гг. по инициативе литовского правительства был принят ряд законов и постановлений, предназначенных для признания Холокоста, изучения и преподавания истории Холокоста и увековечения его памяти. Например, в 1990 г. было принято постановление об охране и обозначении памятными знаками мест Холокоста и массовых захоронений жертв геноцида евреев. В 1992 г. был принят закон об объявлении 23 сентября официальным днем памяти геноцида евреев Литвы. В том же самом году в соответствии с отдельно принятым законом свою деятельность начал Центр исследований геноцида и резистенции жителей Литвы (центр до недавнего времени координировал главные направления исследований Холокоста в Литве). С 1995 г. в Литве начато внедрение программы просвещения преподавателей высших вузов Литвы, а с 2000 г. по инициативе правительства в Литве начала проводиться программа школьного преподавания и просвещения на тему Холокоста. С этого момента данная тема стала обязательной частью школьных программ курса истории. В 2011 г. принят закон о компенсации конфискованного во время нацистской оккупации материального имущества евреев Литвы, в 2012 г. принят закон об объявлении 2013 г. годом памяти ликвидации Вильнюсского гетто. В соответствии с законом о преступлениях против человечности, принятом в 1998 г., в Литве преследуются прецеденты отрицания Холокоста или осквернения памяти его жертв.

— Существует ли на данный момент в Литве проблема антисемитизма?

— С должной долей ответственности вынужден признать, что проблема антисемитизма свойственна и современному обществу литовцев.
По моему мнению, проблема антисемитизма напрямую связана не только с проблемами политического, экономического или социального плана, но и с проблемами развития гражданского общества. В современной Литве зачатки гражданского общества пока еще очень слабые, можно сказать, оно находится в зачаточном уровне. Поэтому в Литве, несмотря на все усилия властных институций и научной общественности, все еще выделяются тенденции определения евреев как «особенной» или «категорической» группы, у которой есть «особая память» – Холокост, а это непосредственным образом влияет на живучесть антисемитских стереотипов и настроений.